Читать интересную книгу Любовь и Вера. Вспомнить Бога - Эдгар Крейс

Больше всего начальника жандармского участка расстраивала реакция вышестоящего начальства на инцидент с дорогостоящим сканером, и, чтобы хоть как-то компенсировать расходы жандармерии, он решил, что будет неплохо, если двум единственным задержанным не будут выдавать ежедневный паёк. Задумано – сделано. Он приказал своим подчинённым одеть на Савелия и чернявого электронные браслеты, и отпустить их домой – под подписку о невыезде из города. Начальник участка остался доволен своей предусмотрительностью и рачительным отношением к казенным средствам. «Теперь, можно ожидать поощрения начальства за смекалку, за то, что сэкономили казённые средства», – подумал начальник участка.

Так, Савелий и его напарник по несчастью ранним утром покинули жандармский участок, отвертевшись от обязательной процедуры сканирования мозга. Чернявый был безмерно счастлив, так как ненавидел эту процедуру всеми фибрами души.

– Ну, что свобода, старик? – радостно похлопал себя по груди чернявый.

– Свобода-то свобода, а что они нам за штуковину прицепили? – пропыхтел в полусогнутом состоянии Савелий, отчаянно вертя на ноге чёрный браслет.

– Не бери в голову! Это они нам «поводок» нацепили, чтобы мы из города не убежали. С этой штуковиной тебя не пустят в загородный транспорт, услуги информатория сейчас для тебя закрыты, а ещё – эта штуковина будет тебя током лупить, если попытаешься выйти за черту города. Ну, а так как мы с тобой, пока из города удирать не собираемся, а из информатория тебя послали куда подальше, можешь на «поводок» пока не обращать никакого внимания, – поучительно закончил чернявый.

– Как же не обращать внимание, если он на твоей ноге болтается? – всё ещё недоуменно вертя браслет, проворчал Савелий.

– Ладно, брось возиться, пошли. Тебе ведь работа нужна?

– Ну да, нужна. Мне внучке помочь надо, – выпрямляясь, ответил Савелий.

– Вот и ладушки. Здесь не так далеко будет, пешком дойдём, – сказал чернявый и направился вниз по улице.

– А тебя как зовут-то, а то, вроде, как давно знакомы, а друг друга по имени не кличем. Как-то не хорошо это, – приостановившись, спросил старик. – Меня, например, Савелием кличут, а тебя как?

– А меня – кто как ни звал, но для тебя, чисто из уважения, – Жора, – важно ответил чернявый.

– Георгий, значит, – задумчиво проговорил Савелий. – Был у меня недавно в гостях, в деревне Георгий. Вот только откуда он пришёл и куда ушёл, до сих пор для меня загадка.

– Да не ломай понапрасну голову, Савелий. Мало ли кто к кому пришёл, а уж куда ушёл – вообще – не твоего ума дело. Пойдём со мной, и что-то мне подсказывает, что сегодня для тебя будет счастливый день, и человек, который тебе нужен, сейчас как раз окажется на месте! – улыбнулся чернявый.

– Ну пойдём, Георгий, попытаем, как ты говоришь, счастья, – улыбнулся в ответ Савелий.

Через полчаса плутания по незнакомым для Савелия улицам и улочкам, друзья по несчастью вышли на широкий проспект, в конце которого, за высоким забором, в тени деревьев, стоял большой, белоснежный особняк с зеркалами массивных окон.

– Ну вот и пришли. Сейчас подойдём к дому, не дёргайся, буду говорить я, понял? – сурово предупредил Георгий.

– Конечно, понятно. Твои друзья – тебе и разговаривать, – пожав плечами, ответил старик.

– Да никакие они мне не друзья, – суетливо заговорил Жора. – Так, пересекались пару раз, по моей былой неопытности, ну, я, потом, всё понял и ошибок больше не допускал. Один раз даже выполнил просьбу хозяина, ну, конечно, регулярно отстёгиваю ему, как и все, положенный процент с доходов, и его банда меня пока не трогает. Вот сведу тебя с хозяином: думаю, что за тебя он мне процентик скостит, – лукаво глядя на Савелия, произнёс парень.

– Пойдём, Жора, мне очень работа нужна, – тихо попросил старик.

– Пойдём, так пойдём, только про уговор помни! – предупредил Жора.

Подойдя к калитке, чернявый нажал кнопку сенсора и стал ждать. Некоторое время была тихо, но, наконец, в переговорном устройстве что-то щелкнуло и басовитый голос властно рявкнул:

– Чё надо?

– С хозяином уговор есть: свести его с человечком интересным, – ответил чернявый.

– Жди здесь! – приказал охранник.

Снова потянулось время, и на этот раз – значительно дольше. Наконец, калитка открылась и на пороге показался двухметровый лысый здоровяк. Высунувшись наружу, он медленно обвёл взглядом, поверх голов Савелия и Георгия, пустынную улицу, удовлетворённо крякнул, и наклонил голову, чтобы рассмотреть пришедших гостей, не достигавших ему по росту и до груди. Пару минут, не мигая, смотрел и, в конце концов, приняв решение, произнёс:

– Давай, пошли впереди меня, и чтобы я вас видел, понятно объяснил?

– Чего уж тут не понять, – ответил Савелий и первым вошёл в калитку.

Жора, до этого стоявший у входа соляным столбом, спохватился, подскочил к Савелию и на ухо зашипел:

– Я же тебе предупреждал! Я буду говорить с хозяином, а значит – я и должен идти впереди тебя!

– А что же ты застыл тогда у входа? – спросил старик.

– Я обдумывал стратегию поведения! – ответил Жора, и протиснулся по узкой садовой дорожке вперёд Савелия.

– Хватит болтать, хозяин уже ждёт, пошли быстрее, – недовольно рявкнул охранник.

Владелец шикарной недвижимости плескался в собственном, пятидесятиметровом бассейне. Словно тюлень, – он рассекал голубые воды взад—вперёд целый час. Отплавав свой срок, хозяин подплыл к позолоченной лестнице, ухватился сильными, накаченными руками за перила и из воды показалось обвитое буграми мускул, бронзовое от загара тело мужчины, лет около сорока пяти, с чёрными как смоль волосами. Стоявший у бортика бассейна второй охранник, уже держал наготове огромное, белоснежное, махровое полотенце. Хозяин обернулся в него как римский патриций, взял у охранника бокал виноградного сока, и направился к стоящим в отдалении, под наблюдением первого охранника гостям.

– Добрый день, господин волшебник, прошу вашего разрешения представиться: граф Константин Георгиевич Восточный, для вас можно, – просто Константин Георгиевич, – слегка склонив голову, произнёс хозяин.

– Савелий, – удивлённо ответил старик, не ожидавший, что «жадным хозяином» юного парня окажется дворянин.

– Может, позволите мне именовать вас по имени и отчеству, – засомневался граф.

– Да, я и не помню, чтобы у меня отчество было, – задумался Савелий. – Нет, не было!

– Странно, первый раз слышу, что у человека нет отчества, ну, да ладно, это не имеет существенного значения, если вам так удобно, – я могу вас называть: Савелием, – согласился граф, посчитав этот факт, как причуду старика.

– Георгий, сходи, принеси нам с моим уважаемым гостем фруктов, и скажи на кухне, что можно накрывать стол в гостином зале.

– Хорошо, па…, папрашу обязательно, босс, – сказал Жора, и отвел взгляд от удивлённо смотревшего на него Савелия.

– Не обращайте внимания на моего шалопая, – произнёс граф и посмотрел вслед уходящему парню, – через полчаса будет подан обед, а пока разрешите поблагодарить вас за моего сына.

– Вы хотите сказать, что Георгий ваш сын? – удивлённо спросил Савелий, только теперь заметив их внешнее сходство.

– Увы, этот шалопай – действительно мой сын и весь в меня, хочет самостоятельности, стесняется, сорванец, популярности своего отца. Что поделаешь: парню ещё только четырнадцать лет – вот и балагурит, пытается самоутвердиться. Ну ничего, пусть поиграется, пока молодой, – с умилением в голосе произнес граф.

– А он мне рассказывал, что ваши люди на него наезжают, еле отбился от них, и теперь кое-как работает самостоятельно, и платит вам дань. Говорил, что в поездах ему приходится промышлять из-за отсутствия средств на лечение глаз. Да и охранник на воротах так строго с Георием обращался, – с сомнением в голосе произнёс Савелий.

– Это он вам такое говорил? Ну, паршивец, даже охранников дома подговорил этот спектакль устроить! – довольно рассмеялся граф. – Я ему сколько раз предлагал полечить зрение, а он всё отнекивался, говорил, что теперь, дескать, модно носить очки и ему это сильно нравиться, а я, к моему глубокому сожалению, проявил слабоволие, и непозволительно затянул с лечением сына и, в конце концов, врачи уже стали предлагать нам заменить глаза на искусственные. Но я явлюсь крайним противником всего ненатурального. В моём доме нет ни единой синтетической вещи или продукта. Поэтому я перед вами в неоплатном долгу, вы позволили соблюсти моё кредо жизни, и вы можете теперь, в разумных пределах, конечно, просить у меня всё, что захотите. Но у меня будет к вам ответная просьба – не говорите сыну, что вы знаете о его секрете. Пусть мальчишка поиграется, не хочется пока разрушать его иллюзии.

– Конечно, Константин Георгиевич, как вам будет угодно. Это будет совсем сложно сделать, – ответил Савелий.